Объяснение в ненависти - Страница 42

— Мамочки мои! — села на стул Слава. — Да что ж это за чудо такое?! Признайтесь, вы откуда-то знаете нас, нашу семью, да?

— Нет. Вашей семьи я не знаю, и ни каких фокусов тут нет.

— Но так не бывает. Вот я смотрю на свои руки, но не вижу ничего необычного. Руки как руки, а пальцы как пальцы. Как же вы можете вот так, первый раз в жизни, просто глядя на мои руки, все про меня знать?

— Если я пущусь в длинные научные объяснения, вы, Слава, тем более ничего не поймете.

— А еще? — попросила Слава.

— А я уже почти все сказала. На закуску: вам не нужно бояться артрита — этой болезни суставов, от которой часто страдают люди вашей профессии. Но после того как стукнет тридцать пять, покажитесь эндокринологу. Так, на всякий случай. Все.

— Как все? А про личную жизнь? — Как всех девушек, вопросы здоровья Славу интересовали намного меньше, чем личная жизнь.

— Ну вот. Все-таки хотите, чтобы я поработала гадалкой… Хорошо. Учитывая ваш цирюльный талант, скажу. У вас сейчас какой-то серьезный роман. Это уже не руки мне сказали, а телефонный разговор. Ваш друг тянет с женитьбой, хочет крепче стать на ноги, заработать денег, получить очередное звание. Он сейчас кто?

— Капитан, — с замиранием сердца проговорила Слава.

— Значит, хочет стать майором. Не мешайте ему. Не торопите, не показывайте, как сильно хотите за него замуж. Если сдержитесь и перестанете без конца дергать его, он сделает вам предложение сам, причем в ближайшее время. Спасибо за прическу!

— Как вас зовут? — Славе не хотелось терять удивительную докторшу.

— Меня зовут Вера Алексеевна. Вот, возьмите мою карточку. Я очень рада нашему знакомству, вы чудный мастер.

— Вы тоже мастер. Еще какой! — прошептала парикмахерша вслед уходящей клиентке.

Вера уже подходила к дому, когда боковым зрением заметила «лендровер» с тонированными стеклами. Он подъезжал к тротуару рядом с ней. Тот самый… Она не успела ничего подумать, автомобиль остановился, из него вышел Янис Пылдмаа.

— Добрый вечер, Вера… Вы ведь Вера Алексеевна?.. — немного смущенно поздоровался он, не понимая, Лученко перед ним или нет.

Вера рассмеялась негромким грудным смехом.

— Ага, не узнали? Я это, я. Только после приема средства Макропулоса.

Янис облегченно вздохнул.

— А вы продолжаете за мной следить, — погрозила ему пальчиком Вера. — И в Одессе следили, и до парикмахерской из своей компании проводили. Признавайтесь!

— Признаюсь! — шутливо приложил ладонь к сердцу эстонец. — Но только в том, в чем виноват. В Одессе следил, а здесь — нет. Просто подъехал к вашему дому, а тут вы. Мне повезло. Если вы свободны, давайте немного поговорим.

— Ох, лукавите вы, Янис… Давайте.

Он открыл ей дверцу, женщина села, сам хозяин «лендровера» уселся на свое место. Возникла пауза. Ему никак не удавалось придумать что-то такое, что могло бы задержать ее еще на какое-то время. Вера ждала. «Я не собираюсь помогать тебе, дружочек! Есть дорожки, которые мужчина должен пройти сам. Собственными силами. Я нравлюсь тебе, и ты не хочешь со мной расставаться. Это очевидно. Ты прокручиваешь в голове вариант, куда пригласить. Казино и боулинг ты отмел вместе с бильярдом. Умничка! Для доктора такие развлечения не подходят, не приучена. Правильно. Сейчас, ничего не придумав, ты пригласишь меня к себе в гости. А хочу ли я к тебе?»

Этого она, как ни странно, не знала. Все про всех знала, а про себя… Клин, сидевший в сердце, можно и новым клином вышибить, конечно. Только после того пожара, который оставил предыдущий «клин», будет ли она что-то чувствовать? Вот Лидка уверена, что самое интересное — секс, а не «букетно-конфетпая стадия». Когда ухаживают, когда дарят цветы и водят в рестораны — еще ничего не понятно, даже если вы оба любите Спилберга и мартини, ненавидите морковный сок и Коэльо. А дескать, когда — свившись в клубок, когда ты у него головой на животе — это и есть самое то. Но… Узнаешь ли ты тогда больше? Что тебе в нем понятно? Как показывает опыт, ничего. И все-таки жаждешь романтики, внимания, хочется послать подальше все и вся, разрешить себе, наконец. Ну что же ты молчишь, яхтсмен-бизнесмен?..

— Хоттитэ, поеттем ко мне за город, в лес? — спросил Янис. От волнения его акцент стал заметнее.

— Вот прямо в лес зовете, как волк Красную Шапочку? — веселилась Вера, поглядывая на него. Лукавство пряталось в уголках ее красиво очерченных губ. — Волк, а волк, у вас дом в каком лесу, в березовом или дубовом?

— В сосновом…

— Обожаю сосновый лес. Поехали.

Он не мог поверить в такую удачу! Неужели она настроена так же как и он? Какая женщина! Красивая, умная, независимая, сильная… Вера читала по лицу мужчины так, словно он вслух произносил свои внутренние монологи.

Не спеша, чтобы не спугнуть странное волшебное предощущение, Янис выехал из тесного центра к Подольской набережной. «Кажется, сегодня день сбычи мечт», — подумал он про себя. Прямая дорога понесла их быстро, оставляя с левой стороны широкий и темный Днепр, а с правой покрытые свежей зеленью холмы. По пути хотелось говорить о разных пустяках. Вера достала круглую пудреницу, посмотрелась в зеркало. Янис краем глаза уловил ее движение и сказал:

— Знаете, Вера, во времена Киевской Руси зеркало считалось заморским грехом.

— Знаю, читала. Это из ложного целомудрия. А я люблю зеркала. Будь моя воля, я бы повсюду их развесила. В офисах, в магазинах, в кафе.

— Мне кажется, зеркала вас тоже любят.

— Почему вы так думаете?

— Неужели это нужно объяснять?