Объяснение в ненависти - Страница 66

У самого выхода, уже за вертушкой, проснулся мобильный телефон с мелодией «Щелкунчика», нежные минорные колокольчики требовали ответа. И Вера торопливо ответила, она предчувствовала, что звонивший был сейчас необходим ей для завершения грандиозного тканого полотна.

— Беспокоит капитан милиции Прудников, — бесстрастно сообщил сухой голос.

— Слушаю вас внимательно, Валентин, — отозвалась Лученко. — Ждала вашего звонка.

Пауза. Лученко почти слышала мысли собеседника, не видя его самого. Откуда она знает имя? Почему ждала? У него была заготовлена фраза: «Прошу прощения за неожиданный звонок», и теперь пришлось проглотить ее. Что ты молчишь, капитан.

— Как вы могли ждать моего звонка, — спросил наконец капитан с характерными милицейскими интонациями. — Мы же незнакомы.

— Я с вами знакома заочно, — сказала Лученко. — Янис Пылдмаа порекомендовал мне встретиться с вами по делам «Океанимпэкса».

«Вот черт!» — подумал Прудников. Оказывается, та самая гадалка-экстрасенсиха, которую он хотел слегка припугнуть, которая столько всего наговорила Славе, — знакомая Пылдмаа. Сам голос ее, спокойный, уверенный, раздражал. Он не знал сейчас, быть ли ему строгим. Если Слава рассердится за то, что он на психотерапевта наехал, — еще ничего, а вот если Янис…

— Э-э… Вера Алексеевна, — все же попытался смягчить раздражение Валентин, называя ее по имени-отчеству, — раз надо встретиться, я готов. Где вы предлагаете? Может, в «Океанимпэксе»?

— Нет. Это неразумно. Не нужно, чтобы нас с вами видели вместе в этой организации. Давайте встретимся на нейтральной территории.

«Умная, стерва!» — мысленно одобрил милиционер.

— Тогда выбирайте место. Отдаю инициативу даме, — хмыкнул он в трубку.

— Значит, отдаете? Как это мило с вашей стороны, — не отказала себе в легкой иронии Вера. — В таком случае, в баре «У Густава». Знаете?

— Где, где? — Прудникову показалось, что он ослышался.

— «У Густава». На Красноармейской, — ответила Вера Алексеевна таким тоном, будто приглашала его в самое заурядное городское кафе. — И вот еще что, — добавила она через паузу. — Когда будете ехать на встречу со мной, возьмите карточки нескольких матерых преступников, ну, из тех, что у вас в альбомах, которые вы обычно показываете потерпевшим. Я расскажу зачем. До встречи, капитан Прудников!

Она решительно вышла на улицу. Теперь словно кто-то мудрый отодвинул невидимый занавес, скрывавший истину, и ее глазам открылась цепочка событий. Ей стал понятен ответ на самый главный вопрос: почему? Оставалось прояснить второстепенные вопросы.

*** * ***

Дарья Николаевна Сотникова вспомнила услышанный в супермаркете разговор двух молоденьких девчушек. «Собственно говоря, зачем хрупкой женщине делать карьеру, работать? Пусть мужчины вкалывают, они для того и созданы. А лично я выйду замуж. Удачно, само собой. Буду сидеть дома, заниматься хозяйством, рожать детей. Пусть меня муж обеспечивает», — прощебетало субтильное юное создание.

Дашу этот практицизм и рассмешил, и заставил задуматься. Раньше, во времена беспрерывных проливных вождей, для толкования жизни пользовались исключительно высказываниями классиков, их всегда было трое: дедушки Маркс, Энгельс и Ленин. Цитаты из них здорово выручали. Вот и сегодня три ученых мужа — Павлов, Фрейд и все тот же Маркс — утверждают, что человек полностью, с головы до ног, разъяснен. Оказывается, все мотивы человеческого поведения объясняются всякими там условными и безусловными рефлексами, зависят от количества половых гормонов в крови и стимулируются желанием разбогатеть. «Но не может быть, чтобы это было так примитивно, — размышляла Дарья. — Мы устроены намного сложнее, чем описывают классики, даже классики психоанализа. Нужно будете Веруней об этом подробнее потолковать!»

Сотникова вышла в приемную и обратилась к секретарше с вопросом:

— Вика! Почему вы работаете?

Девушка уставилась на свою начальницу взглядом, в котором читалось целое собрание сочинений на темы: «Что делать, когда у шефини срывает крышу?», «Может, у нас сегодня выходной?», «Если у нее гормональный кризис, что мне делать?»

— То есть… Как это… А что, не нужно?

Директор агентства сообразила, что вопрос задан не самым корректным образом. Тепло улыбнувшись, она соврала:

— Мне для тестирования нашего клиента нужны простые ответы на простые вопросы. Итак. Можете объяснить, почему вы работаете?

— А разве можно жить, не работая?

— Ну хорошо, — терпеливо вздохнула мучительница. — Предположим, у вас любовник — олигарх и вам не нужно работать. Что вы станете делать?

— Я? — неуверенно протянула Вика.

— Да. Вы. — Сотникова уже не понимала, почему ей так важно узнать мнение собственной секретарши о проблемах работы и карьеры. И готова была рассердиться на саму себя.

И тут Виктория отчебучила такое, чего бизнес-леди никак от нее не ожидала.

— Если честно, Дарья Николаевна, я работаю у вас из-за стимула. У нас в универе, на курсе западной литературы, препад рассказывал, что по-латыни слово «stimulus» означает остроконечную палку. Ею кололи зверей на арене и гладиаторов, чтобы не ленились и лучше дрались. Другими словами, стимул — это вид издевательства или пытки…

— Вика!.. — в полном недоумении воскликнула начальница, присаживаясь на гостевой диванчик.

— Не пугайтесь вы так, Дарья Николаевна, ничего страшного! — Безмятежный взгляд девичьих глаз был устремлен прямо на Сотникову. — Вы спросили, я ответила.