Объяснение в ненависти - Страница 22

— Я предложил ей место консультанта, приличную зарплату. Но она отказалась. Я даже обиделся на нее…

— За что? — изумился Бойко.

— Лученко сказала, что она врач и всю жизнь хотела быть врачом, и будет работать именно врачом. Ей неинтересно рыбой торговать.

— М-да, — вздохнул главный маркетолог «Океанимпэкса». — Черт их разберет, этих баб! Что им надо? Приняла бы твое предложение, была бы сейчас вся в шоколаде!

— Нет, Костя, не она — я сглупил. Мне нужно было ей кабинет или клинику построить. Нельзя было на нее обижаться! Она научила нас подниматься над текущими каждодневными проблемами для решения стратегических задач. Думаю, что необходимо заново наладить бизнес-тренинги под ее руководством… Да! Это хорошая мысль. Непременно пригласи ее к нам, когда вернемся.

Пылдмаа встал и стремительной походкой отправился к гостям. Константин налил себе полный бокал коньяка и выпил.

«Вот так-так, — подумал он. — Я пашу на тебя столько лет, и никакой благодарности. А тут появляется смазливая психологиня, и ты уже «поплыл», Янис. О, женщины!.. Надо с ней поосторожнее».

Бойко не видел, что наискосок от него за углом барной стойки сидит человек. Он тихо попивал безалкогольное пиво, ловя каждое слово из разговора руководителя «Океанимпэкса» и его помощника, размышляя: «А вы совсем не изменились за эти годы, доктор Вера Алексеевна! Нужно будет во что бы то ни стало узнать, чем сейчас занимается психотерапевт Лученко, хрупкая женщина с сильным характером. Опасная женщина».

*** * ***

Наутро большая часть сотрудников фирмы была отправлена в Киев. Надо же кому-нибудь и работать! А для десятка менеджеров среднего и высшего звена праздник должен был продолжиться на теплоходе.

— Морская прогулка, Янис, не очень меня привлекает, — отказалась Вера от приглашения.

— Вы не любите морские прогулки? — удивился Пылдмаа.

— Я помню, что вы яхтсмен. А вот у меня морская болезнь.

Вера немного покривила душой. Ей просто не хотелось участвовать в продолжении корпоративной party. Юрий уехал, и можно было посвятить еще целый день знакомству с городом. Побродить по улицам, заглянуть во дворы,

посидеть у моря на бульваре. Словом, увидеть все то, чего не успела рассмотреть вчера.

— Хотите, я стану вашим гидом? — неожиданно предложил Янис, словно прочитав ее мысли.

— А как же теплоход?

— Это просто. Меня заменит Костя. А мы с вами убежим! Как школьники, сбежим с уроков. — В треугольных глазах Яниса заплясали озорные искорки.

Так они и сделали. Янис оказался действительно отличным гидом, он мало говорил, а больше показывал. Вот обычный одесский двор, каких здесь сотни. Почему-то хочется непременно войти внутрь. В центре двора, окруженного плотным кольцом старых домов, стоит фонтан с грязноватой статуей Аполлона. Фонтан явно уже давно не работает. Обнаженный греческий бог, покровитель искусств, служит здесь, как ни странно, хозяйственным целям: через весь двор тянутся бельевые веревки, на которых сушится белье — нательное и постельное, и одна из веревок привязана к причинному месту Аполлона. И вовсе это не какое-то озорство, и не вандализм, Боже упаси! Просто статуя выполняет практическую функцию. Ну, как столб на бульваре. Не было бы удобной статуи с удобным выступом — протянули бы веревку между деревьями и сушили бы на ней штаны. Атак привязали к Аполлону и сушат. На лице Веры появляется улыбка. Ну вот, город и успокаивает ее ноющую душу.

Они выходят на угол улицы с названием из прежнего времени — Советской Армии — и видят обычную аптеку здесь двойные двери с окошком для выдачи лекарств ночью, когда аптека дежурит. На двери у кнопки звонка табличка: «Уже слышу, уже иду!» И снова город заставляет грустную гостью улыбнуться.

— Теперь, Вера, я вас приглашаю в самый необычный музей в мире. Музей одного кота!

— Ведите! — смеется женщина, уже заранее предвкушая интересное зрелище.

Они останавливаются на Греческой площади и вникают в историю одесского кота Василия.

— Представьте себе, — с удовольствием рассказывает Янис, — вот на этой самой шелковице объявился кот. А поскольку с дерева он категорически отказывался слезть, еду ему сердобольные одесситы подавали прямо наверх. Чтобы дождик кота не мочил, домик на ветке построили. Нашлись такие умельцы.

— А как же они наверх еду отправляли? Карабкались по ветвям, что ли?

— Нет, здесь восторжествовала техническая смекалка. Наладили веревочный лифт для бесперебойной подачи питания… Тут и человек позавидует. Кот уже давно, как говорится, почил в бозе, но домик с колоннами — видите, наверху? — и пластмассовой табличкой с гордой надписью «Кот Вася» остался. Теперь на Греческую площадь приходят поглядеть на дом-музей кота Васи… А знаете, Вера, здесь есть памятник Рабиновичу.

— Какому Рабиновичу?

— Тому самому. Из анекдотов.

— Вы меня разыгрываете! — удивляется Вера.

— Ничуть. Идемте!

Он ведет ее во двор литературного музея. Там действительно стоит маленький памятник Рабиновичу, бессмертному герою анекдотов. Пылдмаа рассказывает, что этот маленький и на первый взгляд вроде шуточный памятник создал талантливый грузинский режиссер и художник Резо Габриадзе. Крохотный человечек с птичьим профилем, одетый в затрапезное пальтецо, смотрит вверх, словно пытается услышать ответ на риторический вопрос. Рядом с ним чемоданы. Пожалуй, это самый немонументальный монумент маленького человека, памятник самой Одессе, по крайней мере той ее части, которая расселилась по всему миру…